Неудивительно, что торже-
ственно объявленное по Збо-
ровскому договору «забвение»
получилось лишь на бумаге.
Очень скоро скроенный из ком-
промиссов мир затрещал по
швам. Война возобновилась, и
на этот раз преимущество Речи
Посполитой было очевидно.
«Страна казаков» то сжимаясь,
то раздвигая свои пределы, те-
ряла ресурсы сопротивления,
поскольку селяне, изгнавшие
панов, не получили того, на что
рассчитывали. Крушение поль-
ского крепостничества принес-
ло им избавление от барщины,
но не принесло земли. Опустев-
шие имения захватила старши-
на. И делиться плодами побе-
ды с городскими и сельскими
сословиями она не собиралась.
Тест на политическую зрелость,
готовность жертвовать интере-
сами ради общего дела – строи-
тельства государства – она не
прошла.
Конечно, говорить с воору-
жённым селянством на том же
языке, что паны, гетманская и
полковая старшина не могла.
Однако продемонстрировать го-
товность к жертвам во имя су-
веренной гетманщины или хотя
бы умерить аппетиты, пока идёт
борьба за общее дело, оказалось
ей не под силу. Главные вино-
вники срыва «национального
проекта» – не самодержавная
Москва или шляхетская Поль-
ша, а сама старшина. Теряя со-
юзников в собственном обще-
стве, она принуждена была
искать их вовне. И не имея на-
дёжной опоры под ногами, со-
вершенно естественным обра-
зом находила не союзников, а
покровителей. Хмельницкий и
его преемники постоянно иска-
ли, к кому бы «прислониться».
Гетманы и старшина вполне
допускали вхождение в состав
Речи Посполитой под скипе-
тром «вменяемого» государя
вроде Владислава IV. Однако к
этому не были готовы католи-
ческое духовенство и правящий
класс королевства. Рассматри-
вался и даже отчасти реализовы-
вался проект автономного суще-
ствования под протекторатом
турецкого султана и крымского
хана (союз Б. Хмельницкого с
крымским ханом в начале осво-
бодительного движения; гет-
манство П. Дорошенко). Одна-
ко подобные «политтехнологи-
ческие» комбинации явно были
неприемлемы для православно-
го населения.
Наконец, существовал тре-
тий вариант — подданство царю
московскому. Он и был реа-
лизован в начале 1654 году ре-
шением Переяславской рады
и мартовскими указами Алек-
сея Михайловича. Вхождение
Запорожской Сечи в состав
Русского государства сопрово-
ждалось выразительным эпи-
зодом. После решения Переяс-
лавской рады: «Волим под царя
восточного, православного!» –
московские послы и гетман со
старшиной направились для
присяги в Успенский храм. Тут-
то и вышла заминка. Хмельниц-
Конный портрет короля Польши
Владислава IV.
Гравюра В. Гондиуса.
1641 г.
Русская история
4
2014
26
Икона Покрова Пресвятой Богородицы
с включением портрета Богдана
Хмельницкого.
Конец XVII – начало
XVIII вв.
Письмо Богдана Хмельницкого Алексею
Михайловичу о желании запорожского
казачества перейти под власть русского
царя.
1648 г.
кий потребовал, чтобы москов-
ские посланцы от имени царя
учинили не просто обещание,
а присягу «вольностей наших
не нарушать, маетностей не
трогать и королю не выдавать».
Послы воспротивились: такого
«николи не бывало и впредь не
