ном архитектурном духе и с современными же при-
чудами декора. В итоге получилось несоответствие
изящного, декоративного стиля внушительным
габаритам церковного здания. Восьмерик, возне-
сённый над четвериком, несоразмерно, угнетающе
тяжёл, как и единственная мощная глава.
Что тут скажешь? Как посадское барокко, так и
его дитя – нарышкинское – возникли из нужд и за-
просов торгово-ремесленного населения, служилых
людей, московской аристократии. Они лучше всего
подходили для малых, приходских, «уличанских»,
«дом
о
вых» церквей. Они годились также и для уса-
дебного зодчества. Но для монументальных проек-
тов государей и патриархов оказались категориче-
ски непригодными.
Начался XVIII век.
Москва перестала быть столицей и наполни-
лась Европой. Гремящие потоки ворвались на мо-
сковские улицы, многое смыли, нанесли всякого,
как нестерпимого, так и полезного. Архитектурные
моды меняются кардинально. В их мелодиях очень
долго не будут слышаться национальные ноты.
Однако допетровское барокко продолжало
нравиться москвичам, они его любили и берегли
как нечто родное, близкое, своё. И не только «на-
рышкинский» вариант, но и более древний. Осо-
бенно – невысокие шатровые колоколенки. Они,
кажется, надолго стали одной из главных примет
московского городского ландшафта, да чуть ли не
общерусского. Вот «Московский дворик» Поле-
нова: на заднем плане стоит именно такая коло-
кольня. А вот «Грачи прилетели» Саврасова – та-
кая же…
Даже когда нарышкинское барокко и старый
добрый стиль времён Алексея Михайловича стали
сущей архаикой, москвичи нет-нет, да возвраща-
лись к любимым формам, к привычному декору.
Церковь Введения в Барашах появилась на рубе-
же XVII и XVIII веков, но она в полной мере при-
надлежит предыдущей эпохе. Знаменский храм в
Зубове, погибший при большевиках – ровесник
Полтавской баталии. Однако если бы его возвели
при батюшке царя, победившего шведов, то есть на
полстолетия раньше, никто не высказал бы удив-
ления. Как говорится, «полностью вписывается».
Храм Николы на Болвановке достроили тремя го-
дами позднее, но он представляет собой всё то же
посадское барокко.
В смысле чисто технологическом простая и на-
дёжная конструкция храмов, возведённых в стиле
«посадского барокко», гарантировала как недю-
жинную прочность здания, так и его феноменаль-
ную долговечность. По самым скромным подсчё-
там,
к концу XIX века
в Москве и её ближайших
окрестностях сохранялось полторы сотни храмов,
носивших резную «вышивку» допетровского ба-
рокко!
Их, конечно, ремонтировали, перестраивали,
иначе, по-новому, растёсывали и оформляли окон-
ные проёмы, барабаны и главки, но старомосков-
ская основа, которую трудно с чем-либо перепу-
тать, сохранялась хотя бы частично, по-прежнему
радовала глаз.
Москвичи задолго до Империи твёрдо поняли,
что имнравится, сотворили для Бога и для себя имен-
но такие храмы, а потомокружилиих домами. Истали
дома выглядеть, как дети, радостнообступившие главу
фамилии, минуту назад пришедшего со службы...
В собственных малых храмах, рассыпанных
повсюду и везде, москвичи выразили и себя, и свой
город. Древняя душа Москвы, разлитая меж ними,
лучше всего проявила свою суть в архитектуре, ког-
да державный XVI век сменился торговым XVII –
при Борисе Годунове и первых Романовых. Ины-
ми словами, когда своё слово в зодчестве сказали
люди, никак не связанные с царским семейством
Калитичей, люди, стоящие ближе к народной гуще,
дышащие её бытом и её упованиями.
Отыскалось в этой душе много веры, много
страсти и необоримое стремление к нарядности.
Москва по духу своему христианка, по предназна-
чению – державная владычица, а по внутренней
склонности… щеголиха.
Использованы фотоматериалы Wikimedia Commons
Литература и источники
1.
Володихин Д. М.
Московский миф. М., 2014.
2.
Татищев В. Н.
История Российская //
Татищев В. Н.
Собра-
ние сочинений в восьми томах. Т. VII. М., 1996.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Покровке.
Снесена в 1936 г.
Фотография конца XIX в.
Русская история
4
2014
35
Нарышкинское барокко
