Оправдыватьсяприходилось
не только перед чужими. Увидев
в 1861 году в Петербурге первые
номера львовской газеты «Сло-
во», Николай Чернышевский
пришёл в ярость: «Разве это ма-
лорусский язык? Это язык, ко-
торым говорят в Москве и Ниж-
нем Новгороде, а не в Киеве или
Львове!» Стремление русинов
говорить на языке царской Рос-
сии в глазах революционных
демократов было «сущей реак-
цией». Головацкий с обречён-
ностью повторял, что «галицкие
русины не пишут, да и не могут
писать по-великорусски по той
естественной причине, что не
знают великорусского языка…
Русины того мнения, что рус-
ский книжный язык возник в
Южной Руси и только усовер-
шенствован великорусами». То
же самое до австрийских вла-
стей пытались донести редактор
правительственного «Вестника»
Николай Устиянович, львов-
ский каноник Антоний Петру-
шевич (составитель этимологи-
ческого словаря всех славянских
языков) и многие другие.
В Вене, однако, доводов
слушать не желали. «Рутены не
сделали, к сожалению, ниче-
го, чтобы надлежащим образом
обособить свой язык от вели-
корусского, так что приходится
правительству взять на себя ини-
циативу в этом отношении», –
заявил наместник Франца-
Иосифа в Галиции граф Агенор
Я. Ф. Головацкий.
К. Майкснер.
1871 г.
А. Голуховский.
Литография
Й. Крихубера. 1859 г.
Русское воеводство на карте Речи Посполитой XVIII в.
Русская история
4
2014
38
