ские) ворота. Остановились сани с Никоном на
Соборной площади. Около трёх часов утра, ког-
да читалась вторая кафизма, патриарх появился
в Успенском соборе. По свидетельству очевидца,
Никон вошёл через северные двери «напролом
с бесстрашием». Остановился у патриаршего
места. Воскресенские старцы пели в это время
«достойно есть» и «исполла». По окончании пе-
ния Никон приказал дьякону говорить ектенью,
и, взяв посох святого Петра, – тот стоял там, где
он его оставил в 1658 году! – обошёл святыни
и особо почитаемые иконы. То был знак всем: вер-
нулся хозяин, истинный пастырь. Местоблюсти-
тель престола, ростовский владыка Иона был раз-
давлен. Сам он на такой дерзновенный поступок
никогда бы не решился, а потому счёл, что Никон
явился не просто так, а с разрешения самого царя.
По обходу и завершении молитвы Никон
позвал Иону к благословению. То был момент
откровения. Подчинится митрополит или вос-
противится? Иона приложился к руке Никона,
а, значит, признал, подчинился. Следом потя-
нулись остальные соборяне. Поведение Никона
и Ионы убедило их в том, что всё происходило не-
случайно
.
Дьякон Афанасий расстарался так, что
подвёл к вернувшемуся патриарху даже «ребяти-
шек».
Никон повелел Ионе известить о своём прихо-
де государя. К сожалению, современники не удо-
сужились описать происходившее в тот момент
в Кремле. Семнадцатое столетие почти всегда
молчит о том, что происходило в царских черто-
гах. Там, где век XVIII создал бы эпическое полот-
но, XVII столетие оставляет нам черновые набро-
ски. Восстанавливать обстановку приходится по
фрагментам, с множеством оговорок и предполо-
жений. Но главное всё же уловимо.
Ростовский митрополит застал царя во время
службы в дворцовой церкви Евдокии. Сообще-
ние вызвало форменный переполох. Царь погнал
жильцов за властями и ближними людьми. Паи-
сий Лигарид позднее писал, что бояре с криком
метались по лестницам и переходам, а власти ис-
тово молились. Первым делом царь осведомился,
принял ли Иона благословление от патриарха. Тот
ответил утвердительно, за что получил суровое
внушение: как смел он запамятовать о решении,
чтобы с Никоном «сообщения не имети»? Не-
счастный Иона повинился: «Учинил то забвени-
ем, устрашась
его, Никона, внезапным его при-
шествием». Царь оправдания не принял и от бла-
гословления Ионы уклонился. То был знак всем
несведущим и сомневающимся, как себя дальше
вести в этом странном деле.
О совещании у царя оставил несколько строк
тот же Паисий. При этом, как водится, он припи-
сал себе необыкновенную твёрдость и решающее
слово – Никона не принимать, во всём отказать
и отправить назад в Воскресенский монастырь
ждать суда патриархов.
Сам Никон в ожидании следующего акта сто-
ял на патриаршем месте. Пока всё складывалось
близко к сценарию, о котором извещал Зюзин.
Первым неприятным сюрпризом стало появление
царских посланников. То были митрополит Павел
и думцы – бояре Н. И. Одоевский, Ю. А. Долго-
руков и окольничий Р. М. Стрешнев – все недруги
патриарха. Посланцы обратились к Никону с во-
просом: почему, оставив по обещанию престол, он
самовольно, без ведома государя, вернулся назад?
Никон произнес заранее подготовленное и уже
сказанное Ионе: что сошёл он с престола «никем
не гоним, а ныне пришёл на свой престол никем
зовом. Для того чтобы де великий государь кровь
утолил и мир учинил».
Никону предложили немедля вернуться в мо-
настырь, однако именно в этот момент, по увере-
ниям Зюзина, он должен был проявить настой-
чивость: «По воле своей ради церковных потреб
отъезжал и паки пришол, – кто возбранит? – кто
мне в церкви указщик?..». Так ответствовав, Ни-
кон пытался вручить Одоевскому письмо для
царя, однако без высочайшего указания боярин
Портрет Алексея Михайловича Романова
Русская история
2
2015
68
Вехи истории
