обратился к иподьякону Никите Никитину. Позд-
нее в расспросе тот передал напутственные слова
Зюзина: «Поедь де с великим государевым делом.
То дело Божие, и его великого государя и всего на-
рода» [4, с. 427].
Дьякон исполнил поручение вечером того же
дня, 13 декабря. Никон принял посланца в ски-
те, прочёл письмо и объявил: «Буди в том воля
Божия, – сердце царёво в руце Божией, – а я рад
миру». Однако передал, что без царского письма
вМоскву не поедет. Визионер оказался скептиком:
«видению с явлением» он предпочёл письменные
гарантии. Зюзин ответил ещё более настойчивыми
уговорами: если затянуть с возвращением, то мож-
но навсегда потерять милость государя. На этот раз
Никон заявил, что хоть и не ищет престола, но для
церковного умирения покорится «воле Божией
и царскому изволению» [2, с. 116]. И просил сооб-
щить, в какой день ему прийти и как выехать.
Новое послание Зюзина было составлено
с такими убедительными подробностями и с та-
ким знанием психологии главных действующих
лиц, включая Тишайшего, что Никону оставалось
только поверить. Рассеивались даже сомнения от-
носительно того, почему государь упорно не же-
лал «выказать свою руку».
Настораживало лишь то, что Зюзин просил
каждое своё письмо вернуть. В первых двух слу-
чаях патриарх просьбу исполнил, сделав копии
писем, но самое последнее оставил себе. Именно
в этомпослании и было объяснение, отчего царь не
объявляет публично свою волю. Зюзин приписал
государю следующие слова: «По нашему царскому
обычаю собою мне патриарха звать нельзя и отпи-
сать ему о том нельзя, ведая его нрав, что в сердце
на властей и бояр не удержится, и молвит, что я ве-
лел ему прийти […], и мне то будет конечно в стыд,
и в совете нашем будет препона, да и все то поста-
вят мне в непостоянство». Сказанное было совер-
шеннов духеАлексеяМихайловича, иНиконпове-
рил — тем более что очень хотелось поверить.
...В Рождественский сочельник небольшой
санный поезд выехал из ворот Воскресенского
монастыря и устремился в Москву. Ставку сделали
на внезапность. Не останавливала даже сложность
ночного передвижения по Москве с её замкнуты-
ми воротами и перегороженными рогатками ули-
цами. Ключом ко всем замкам, как и советовал
Зюзин, стал грозный окрик, будто едут «власти
Саввина монастыря». Все знали, по какому высо-
кому счёту шел «наверху» Саввино-Сторожевский
монастырь. Царь был для обители ктитором и чуть
ли не настоятелем одновременно. Оттого караулы
и сторожа без лишних расспросов разводили ро-
гатки и отворяли ворота.
Так были «взяты» Троицкие (Земляной город),
Смоленские (Белый город), Никитские (Кремлёв-
Иона, митрополит Ростовский.
Парсуна. Вторая половина
XVII в. Фотография сделана С. М. Прокудиным-Горским
в 1911 г.
Москва. Конец XVII века.
А. М. Васнецов
«Зов» патриарха
