решёткой и с большим садом в
глубине. Парадная белая мра-
морная лестница вела в бель-
этаж, сначала в угловую залу.
Там стояли концертный рояль и
тропические растения. За залой
по фасаду шли гостиная, а за
нею спальня; по другой сторо-
не лестницы, окнами в сад была
громадная столовая. Против
окон во всю стену между двумя
дверьми висел семейный пор-
трет: Николай Фёдорович, Вера
Степановна с массою детей раз-
ного возраста – мальчики с кру-
глыми белыми воротничками,
а девочки в розовых шёлковых
платьицах… Внизу, под столо-
вой, был кабинет с окнами и
дверью прямо в сад и другие
комнаты. Наверху, над столо-
вой, были детские… Во дворе по
ограде росли деревья, в них в те-
нистом саду пели весной птицы,
а из окон неслись с ранних пор
звуки Баха, Бетховена, Шопена
и Листа».
После кончины отца в
1860 году главой семьи стал Ми-
хаил, а после его смерти в воз-
расте 34 лет – Александр. Худой
высокий брюнет считался са-
мым большим самодуром в се-
мействе. Женился он на Татьяне
Алексеевне Хлудовой из столь
же заметного купеческого рода,
но долго с нею не прожил. По-
сле ухода жены построил себе
в Черниговском переулке двух-
этажный особняк, куда переехал
вместе со старшими детьми.
Следующим хозяином фа-
мильного гнезда стал Нико-
лай Николаевич Мамонтов
(1836–1896), до 1879 года руко-
водивший семейным торговым
домом. Вместе с женой Анной
Петровной Сушкиной он вос-
питывал трёх собственных де-
тей и двух её племянниц. Отец
их, Герман Ларош, был очень
дружен с П. И. Чайковским, оба
были частыми гостями Дома на
Разгуляе. Одна из племянниц,
крестница Чайковского, Ольга
стала замечательной пианист-
кой, вышла замуж за известного
музыканта Николая Константи-
новича Аверьино. Сам Николай
Николаевич, по воспомина-
ниям Веры Павловны Зилоти,
«страстно любил музыку, осо-
бенно сочинения соученика
Ольги по классу композиции –
Скрябина».
Одним из самых музыкаль-
но одарённых в семье Николая
Фёдоровича считался его сын
Виктор. Сестра Вера отзыва-
лась о нём как об «очень сим-
патичном и добром человеке».
Окончив только гимназию, он
считался «музыкальным диле-
тантом», однако решился вый-
ти в 1870 году из правления се-
мейного торгового дома, чтобы
стать помощником дирижёра и
хормейстером в Большом теа-
тре. Состояние он потерял, жил
на весьма небольшое жалованье,
с любовью занимался своим де-
лом. Стал членом Император-
ского Русского музыкального
общества (ИРМО), а с 1894 по
1899 год входил в состав комис-
сии по постройке нового здания
Консерватории в Москве.
Дарование его племянни-
цы, Марии Якунчиковой-Ве-
бер – дочери Зинаиды Никола-
евны Мамонтовой, в замужестве
Якунчиковой, раскрылось на
другой стезе изящных искусств.
С 15 лет она состояла слушатель-
ницейМосковского училищажи-
вописи, ваяния и зодчества, была
очень дружна с сестрой художни-
ка Василия Поленова – Еленой.
Восемнадцати лет выехав в Евро-
пу, она побывала на всех художе-
ственных выставках и салонах, а
годом позже состоялась её встре-
ча с Парижем, где она оставалась
на протяжении 90-х годов, вре-
мя от времени наезжая в Россию
набраться сил и впечатлений.
А. Н. Бенуа и С. П. Дягилев, соз-
давшие в 1898 году «Мир искус-
ства», регулярно приглашали Ма-
рию как к сотрудничеству в жур-
нале, для которого она подготови-
ла эскиз обложки, так и к участию
в выставках, ими организуемых.
Увы, в 1902 году её не стало.
Однако вернёмся к другим
детям Николая Фёдоровича.
Музыкальный талант его доче-
ри Веры не оставлял равнодуш-
ными многочисленных гостей в
доме на Разгуляе. Как-то среди
них оказалсяПавелМихайлович
Третьяков. Вера играла септет
Гуммеля и трио Бетховена, он
попросил представить его «чу-
десной пианистке». С тех пор он
начал часто бывать у Мамонто-
вых, а спустя несколько месяцев
решился сделать предложение.
Верочке шёл 21-й год, а Тре-
тьякову – 33-й, когда в августе
1865 года они повенчались в
Кирееве, имении Ивана Фёдо-
ровича Мамонтова.
А. Н. Мамонтов
М. В. Якунчикова.
Фото конца 1880-х
Дом на Разгуляе
111
Русская история
1
2016
