[4, с. 27–28]. Руководству до-
кладывали, что «в фильме на
600 метров невозможно пока-
зать действий наших войск на
всех направлениях Западного
фронта, на этом материале в
дальнейшем может быть сде-
лан не один полнометражный
фильм» [3, с. 8].
К концу декабря в небывало
короткий срок – всего за десять
дней – монтаж, осуществляв-
шийся замерзшими руками со-
трудниц студии, был закончен.
Началось озвучивание. Были
записаны «Песня защитников
войны» Б. Мокроусова, «Свя-
щенная война» Александрова,
звуковой оркестр. Оставалась
главная партия – 5-я симфо-
ния и «Манфред» П. И. Чай-
ковского. Копалин вспоминает,
что участники слушали музыку,
смотрели на экран и плакали,
даже при воздушной тревоге ни-
кто не думал спускаться в бом-
боубежище. Запись приостанав-
ливалась, лишь когда мешал гул
самолётов и стрельба зениток.
Работа над фильмом была
окончена 31 декабря 1941 года.
С результатом были ознакомле-
ны И. Г. Большаков и секретарь
ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков,
лента получила одобрение [7,
с. 162]. Фильму предстояло прой-
ти испытание самыми дотош-
ными зрителями и цензорами в
стране – кремлёвским «киноклу-
бом» Сталина.
12 января 1942 года фильм
был просмотрен членами ГКО.
Этого сеанса создатели фильма
ждали с особым нетерпением.
В целом, лента получила высо-
куюоценку,нобылиизамечания.
В частности, отмечалось, что не-
достаточно показаны действия
артиллерии и боевой техники
,
,
а дикторский текст оценили как
излишне патетический, много-
словный, агитационный и даже
крикливый [7, с. 158]. Полагают,
что замечания мог дать только
сам Сталин.
За созданиемфильма следили
на высшем уровне, поскольку он
должен был обеспечить престиж
Советского государства в целом
и руководства в частности. Опыт-
ный киноредактор Г. М. Марья-
мов вспоминает, что Сталин дер-
жал производство фильма под не-
посредственным контролем: тре-
бовал докладывать о подготовке,
ходе съёмок, торопил со сроками
сдачи. В процессе монтажа в дик-
торский текст и саму «картинку»
вносились изменения, нацелен-
ные на то, чтобы «отнести победу
под Москвой на счёт Верховно-
го». Принижались заслуги других
военачальников: «…больше всего
это относилось к Жукову. Кадры
с ним много раз переставлялись
в картине и даже арифметически
пересчитывались, чтобы свести
к минимуму» [2, с. 115]. Слова
Марьямова подтверждает как
минимум то, что в замечаниях
к фильму в разделе «Отдельные
замечания» первым пунктом
стояло «заменить план Жукова»
[7, с. 159].
В архиве Копалина найдено
три документа, связанных не-
посредственно с производством
ленты. Первый – это краткий
конспект фильма. Выглядит он
следующим образом:
«–Митинг на фоне висе-
лиц – /Синхронизация 4 раза/ –
Кровь за кровь! – Бой, бойцы
<…> – Гитлер в бинокль пы-
тался рассмотреть Москву… –
Но она стоит непоколебимо –
М о с к в а <…>» [3, л. 5].
Это предварительные набро-
ски, далее следует план фильма.
Следующий документ – текст к
нему,подготовленныйписателем-
орденоносцем П. А. Павленко,
под названием «Разгром под
Москвой». Очевидно, это основ-
ной смысловой «остов», проме-
жуточный вариант между тем,
что был раскритикован высшим
руководством, и окончатель-
ной версией. В ней, в частности,
«урезан» раздел о зверствах на-
цистов – плачущая над трупом
женщина, молящаяся колхозни-
ца, повешенные в Волоколамске.
Многое, однако, осталось: раз-
рушенные дома, разграбленные
исторические места, растерзан-
ные фашистами тела мирных со-
ветских сограждан.
Высшее руководство хотело,
чтобы зритель видел на экране
прежде всего победоносное ше-
ствие краснознамённых войск.
Ужасы войны, страдания людей
следовало показать дозирова-
но, чтобы вызывать праведный
гнев, но не парализующий страх.
Кэтомувременипопыткикарика-
турного изображения врага явили
полную несостоятельность, и ак-
цент делался на как можно более
правдивом изображении войны.
Одновременно со «шли-
фовкой» окончательной версии
картина дополнялась поступав-
шими материалами, запечатлев-
Подбитый немецкий бронетранспортёр на фоне горящего дома
в Подмосковье.
1941
162
Русская история
1–2
2016
