в журналах материала плавно
перетекла в готовящуюся гран-
диозную киноленту о боях под
Москвой.
Был разработан примерный
план будущего фильма: «Нуж-
но было предусмотреть съёмку
нашего наступления, эпизодов
разгрома фашистских дивизий
у стен Москвы, отразить воз-
росшую мощь нашей армии,
высокий подъём патриотизма
советских воинов…» [6, с. 160].
На двух маститых режиссёров
было возложено руководство
фронтовыми
кинооператора-
ми, снимавшими действия на
различных направлениях. Цен-
тральная Студия Кинохроники
(ЦСКХ) из близкого к зоне бом-
бёжек Брянского переулка пе-
реместилась в Лихов переулок,
и подвальный этаж студии стал
для кинематографистов одно-
временно и главным штабом, и
«казармой» [4, с. 9].
Копалин признавал, что
план фильма приблизителен,
поскольку невозможно было с
точностью предсказать, как раз-
вернутся события. Когда Крас-
ная армия перешла в контрна-
ступление, решения требова-
лось принимать немедленно. На
плёнке требовалось запечатлеть
и решительную атаку, и следы
зверств захватчиков. Докумен-
талисты становились одновре-
менно свидетелями и участни-
ками первой успешной битвы
Красной армии. Испытавшие
ступор первых дней войны, ког-
да руки буквально не поднима-
лись включать камеру, теперь
они видели полноценное насту-
пление. Копалин вспоминал,
что коллектив с трепетом при-
нялся за работу, полностью осо-
знавая, насколько важно было
«правдиво и ярко отобразить
на экране события величай-
шего исторического значения»
[4, л. 25].
Те дни остались в памяти
режиссёра как «суровые, но ра-
достные». Коллектив из 15 опе-
раторов, среди которых были
Т. Бунимович, Р. Кармен, А. Ле-
бедев, Б. Небылицкий и другие,
работал без устали. До поздней
ночи в «главном штабе» в Лихо-
вом переулке режиссёры давали
указания операторам, обсуж-
дали план съёмок. С первыми
лучами солнца документалисты
уезжали на фронт, чтобы позд-
нейночьювернуться, возможно,
прикрытыми брезентом вместе
с раздробленной аппаратурой.
Царили тридцатиградусные
морозы – экстремальные для
кинотехники условия, когда
плёнка замерзала и становилась
хрупкой. Т. Бунимович вспоми-
нает, как, лёжа в снегу, отогревал
аппарат под полушубком перед
каждой съёмкой, а перезарядка
камеры доставляла поистине
адские мучения – окоченевшие
руки отказывались слушаться.
Дорог почти не было, а име-
ющиеся были занесены снегом.
Хроникёрам, нагруженным тя-
желовесной аппаратурой, при-
ходилось преодолевать большие
расстояния пешком по сугро-
бам, чтобы успеть к разворачи-
вающимся боевым действиям.
Удавалось это не всегда. Другой
проблемой была отправка мате-
риала: если передавать его сразу,
можно было отстать от войск,
упустить драгоценный момент...
Так что отснятое попадало на
монтажный стол с немалым
опозданием.
Операторы
продвигались
вместе с частями Красной ар-
мии. И вместе с солдатами виде-
ли все ужасы войны, всё то, что
сотворили гитлеровцы. Сам Ко-
палин с горечью вспоминал об
увиденном на его малой родине,
в деревне Павловской: на месте
дома, где он провёл годы детства
и юности, осталось пепелище.
На киноплёнке отпечаталось
многое из того, что лучше не ви-
деть никогда. Т. Бунимович вспо-
минал о картине, представшей
после боя за одно из подмосков-
ных сел: тела женщин, стариков
и детей были свалены в кучу, в
трупике ребенка, которого при-
жимали застывшие руки мёртвой
матери, виднелось два пулевых
ранения, от них шли багровые
полоски застывшей крови.
Материала оказалось так
много, что вместить его в один
полный метр оказалось не-
возможно. Притом требова-
лось создать «фильм лаконич-
ный, простой и доходчивый
по форме <…>, способный до-
нести до зрителя всю правду»
Кинооператор Р. Л. Кармен снимает
горящий дом
«Суровые, но и радостные дни...»
161
Русская история
1–2
2016
Кинооператоры на фронте.
Фото Д. Трахтенберга
