«Они были мстительны, эти
Дурново и Плеве, на глазах ко-
торых происходила борьба «На-
родной воли» против самодер-
жавия, и никогда не забывали
участия и роли каждого из нас в
этой борьбе» (10, с. 88).
Убийство министра эсеры
считали своим важнейшим до-
стижением. В их прокламаци-
ях и воззваниях, выпущенных
по поводу этого события, они
приписывали В. К. Плеве все
самые страшные преступле-
ния, которые власть может со-
вершить против своего народа.
В воззвании «Ко всем гражда-
нам цивилизованного мира»
эсеры обвиняли его в том, что
он, став «всемогущим тираном
России, не только возобновил,
но даже ещё усилил политику
неслыханных репрессий против
интеллигенции, рабочих, кре-
стьян, против всех, кто живёт,
мыслит и страдает в России».
Весть о его смерти вызвала у гла-
вы боевой организации эсеров
Г. А. Гершуни настоящее лико-
вание: «Плеве умер?! В сентябре
прошлогогода?!Охватившеетебя
волнение не поддается никакому
представлению. Сам умер?!»
Столь же непримиримо от-
носились к нему представители
либеральной общественности.
Вскоре после назначения его
министром внутренних дел был
выработан проект издания в не-
мецком городе Штутгарте жур-
нала «Освобождение» для ин-
формационной борьбы с прави-
тельством, прежде всего, в лице
В. К. Плеве, которого предста-
вили главным противником рус-
ского общества. На страницах
журнала его изображали хитрым,
жестоким и решительным чело-
веком без убеждений, идеально
подстраивающимся под любую
среду. Главный редактор журнала
П. Б. Струве не скрывал радости
по поводу гибели государствен-
ного деятеля: «Трупы Боголепо-
ва, Сипягина, Богдановича, Бо-
брикова, Андреева и фон Плеве
не мелодраматические капризы
и не романтические случайности
русской истории; этими трупами
обозначается логическое разви-
тие отжившего самодержавия...
Он [Плеве] думал, что самодер-
жавие... сможет предписывать ве-
ликому народу законы его исто-
рического развития. А полиция
фон Плеве не смогла предотвра-
тить даже его смерти. Какой он
был жалкий безумец!»
Вскоре после гибели Плеве
началась первая русская рево-
люция.
Параллельно с ростом
революционного движения ак-
тивизировались монархические
организации.
В 1908 году под
эгидой «Союза Михаила Архан-
гела» был издан первый выпуск
«Книги русской скорби», по-
свящённый людям, погибшим
в борьбе с терроризмом. Этот
выпуск открывался статьёй, по-
свящённой памяти императора
Александра II. Во втором выпу-
ске 1908 года содержится очерк
о В. К. Плеве. Авторство статей
не указывается, однако можно
предположить, что к составле-
нию биографии Вячеслава Кон-
стантиновича был причастен его
сын, который входил в редакци-
онную комиссию.
Во всех 14 томах издания
«Книги русской скорби» нет ста-
тьи, которая занимала бы боль-
ший объём, чем 35-страничный
очерк о бывшем министре вну-
тренних дел. Одной из главных
причин такого подробного опи-
сания было стремление наибо-
лее полно раскрыть его взгляды.
Подчеркивалась его искренняя
убеждённость в божественном
происхождении наследственной
власти российского государя, в
том, что судьба России ввере-
на царю «Божественным Про-
мыслом» (7, с. 38). Он призывал
«поработать, прежде всего, над
раскрытием духовной стороны
русского самодержавия, наме-
ченной в трудах первых славя-
нофилов, ради очищения ав-
тократического принципа и от
восточных понятий, и от ереси
просвещённого абсолютизма,
подставляющего под понятие
государства понятие о лично-
сти самодержца и заменяющего
служебную роль автократиче-
ского режима на благо наро-
да» (7, с. 31). В. К. Плеве также
считал, что «самодержавие со-
вместимо с широким местным
самоуправлением и граждан-
ской свободой» (7, с. 33). Авто-
ры очерка выделили основные
направления его государствен-
ной деятельности: урегулирова-
ние рабочего законодательства,
«ограждение рабочих от произ-
вола фабрикантов»; национа-
лизация окраин; обеспечение
хозяйственной самостоятельно-
сти крестьян и переселение их
на казённые земли (7, с. 25–33).
«Московские
Ведомости»
писали: «Это был в полном
смысле слова государствен-
ный человек. Он, несомненно,
представил бы собой крупное
явление в любую эпоху нашей
истории, а среди современных
нам развинченных, надорван-
ных характеров он возвышался
истинным гигантом своею яс-
ною мыслью, глубоким умом,
железною волей и золотым
сердцем» (3). В газете «Русь» от-
мечалось: «В одном не откажут
В. К. Плеве даже непримири-
мые враги его: он был человек
долга, умственной дисциплины
В. К. Плеве в общественном мнении
Русская история
1
2014
113
