престижные и отбрасывая менее почётные. Имен-
но указание на родственную связь с представите-
лями нескольких династий представляло собой
важный аргумент в легитимации власти.
В дипломатии Византии хорошо известна
практика управлять местными властителями, вы-
давая замуж за них византийских принцесс. Им
давалось право использовать двуглавого орла как
указание на родство с императорским домом и вы-
текавшее отсюда право на византийское наслед-
ство. Передавалось оно родством
по женской ли-
нии, поскольку «в Византии было принято брать
в качестве патронима имя супруги или предка по
матери» [13, с. 151]. Поэтому спрос на титулован-
ных принцесс на закате Византии неудивителен.
Отметим, что он распространялся и на мангуп-
ских княжон, у которых были достойные женихи.
Назовём брак Марии, дочери ауфента Алексея, с
трапезундским наследником престола Давидом
Комнином (1426 или 1429), брак Марии, сестры
ауфента Исаака, со Стефаном III Великим (1472).
Кстати, Густынская летопись называет Марию
«второй сестрой» Софьи Палеолог, чей брак с Ива-
ном III состоялся в том же году. Наконец, для сына
Ивана III готовили брак с дочерью Исаака.
Престижныйпатронимсохранялсяпоженской
линии, тогда как супруг «госпожи», «княгини» на-
зывал себя просто по имени. Став практически
независимыми владетелями, ауфентами, Гаврасы
также отказались от употребления собственной
фамилии, получив взамен право на двуглавого
орла. Именно это, на наш взгляд, объясняет от-
сутствие фамилии Гаврас на протяжении почти
двухсотлетнего существования Феодоро. Одна-
ко, оказавшись за пределами своего княжества,
представители дома стали именоваться прежней
Руины крепости в Мангупе
Плита в крепости Фуна (Крым) с символикой князей Феодоро.
Фото А. Бутко. 2011
Венчание митрополитом Филиппом
Ивана III и Софьи Палеолог.
Миниатюра
Лицевого летописного свода
Ховрины-Головины и Романовы
